Виртуальная выставка «Книжный островок»

6+
Книга – чудо, она всегда находится под рукой и, как настоящий друг, готова в любую минуту прийти на помощь, научить, посоветовать, рассказать. Читая книги, вы можете попасть в дальние страны, очутиться в морских глубинах или в космосе, стать свидетелями преданий старины. Книги – наши верные и мудрые друзья, наши добрые советчики. Живут они рядом с нами в шкафах и на полках. Стоит только захотеть протянуть руку, и поведут они нас по лесам, морям и разным странам, расскажут удивительные истории, поведают чудесные тайны.

Владимир Сутеев. Две сказки про карандаш и краски. Детгиз, 1956 год.

Владимир Сутеев. Сказки (1952–1985)

Владимир Сутеев в первую очередь художник. Ещё в 1920-е годы он создавал первые советские мультфильмы, а с 1947 года работал в Детгизе, где иллюстрировал сказки Маршака, Чуковского и Михалкова. Карьеру самостоятельного автора Сутеев начал в 1952-м, когда вышли книги «Весёлые картинки» и «Две сказки про карандаш и краски», горячо одобренные Чуковским. Сутеев создал множество таких книжек с картинками: рассказы о животных — «Разные колёса», «Кто сказал мяу?» и «Это что за птица?», новогоднюю историю «Снеговик-почтовик» (1956), в которой слепленный детьми снеговик и щенок по кличке Дружок отправляются к Деду Морозу за ёлкой, и так далее. Главный секрет привлекательности сутеевских сказок — их мультипликационная природа: картинки и текст образуют единое целое. По словам Сутеева, он сам не мог бы ответить, что создаёт сначала — рисунок или текст (так же как «что было раньше — курица или яйцо»). Его книжки-картинки стали особым жанром: все действия персонажей разложены как кадры в мультфильме и снабжены короткими пояснительными подписями. Такой приём хорошо подходит для маленьких детей, которые не умеют или ещё только учатся читать и разглядывают в книжках картинки под пояснения взрослых.— В. Б.

Вадим Левин. Глупая лошадь. Западно-Сибирское книжное издательство, 1969 год.

Вадим Левин. Глупая лошадь (1969)

Сборник «Глупая лошадь» снабжён подзаголовком «пересказы, подражания, переводы с английского». На самом деле это мистификация: перед нами сборник оригинальных стихов Левина, всегда мечтавшего переводить англоязычную поэзию, но, по собственному признанию, опоздавшего: «Пока я рос, Корней Чуковский, С. Маршак и Борис Заходер всё это уже перевели». В конце 1960-х годов стихи Левина печатались в «Литературной газете» с примечанием: «Переводы с английского настолько новые, что большую часть из них англичане ещё не успели сочинить на своём языке».

В ходе этой игры в чужую культурную традицию в русских детских стихах появляется новое измерение комизма — ирония лимериков и парадоксальный юмор: в торжественно озаглавленном стихотворении «Как профессор Джон Дул беседовал с профессором Клодом Булем, когда тот время от времени показывался на поверхности речки Уз» тонущий ведёт светскую беседу с коллегой на берегу, а эпическая сага о Джонатане Билле, который «убил медведя в Чёрном Бору», «учил петь по нотам козу» и совершил ещё ряд банальных и удивительных деяний, служит только предисловием к сообщению, что этот самый Джонатан Билл очень любил компот. Ещё Чуковский в своём детском творчестве вдохновлялся английской детской поэзией, и Вадим Левин в каком-то смысле вернул долг: его стихи даже переводились на английский язык. — В. Б.

Анатолий Рыбаков. Кортик. Ленинградское газетно-журнальное и книжное издательство, 1950 год.

Анатолий Рыбаков. Кортик (1948)

Школьнику Мише Полякову достаётся загадочный офицерский кортик: в рукоятке оружия спрятано зашифрованное письмо, ключ к которому находится в утерянных ножнах. Вместе с друзьями Миша решается на поиски ножен, раскрывает тайну гибели последнего владельца кортика, морского офицера Владимира Те¬ренть¬ева, и разоблачает белогвардейца Никитского. «Кортик» — образцовая приключенческая история и первая большая работа Анатолия Рыбакова — повесть автобиографическая, но лишь отчасти. Прообразом города Ревск стал советский Сновск, где писатель ребёнком гостил у родных в 1920-х годах. Написать откровенно о своей юности, аресте, поколении тридцатых и трагедии российского еврейства он сможет уже в другую эпоху, в романах «Дети Арбата» и «Тяжёлый песок». Появившийся в тяжёлые послевоенные годы «Кортик» выглядит своего рода проявлением эскапизма: Рыбаков перебрасывает мостик повествования на поколение назад, к приключенческой литературе 1920-х годов, и создаёт лёгкую авантюрную повесть, полную идеализма, романтики первых послереволюционных лет и искренней веры в будущее. — Е. П.

Рувим Фраерман. Дикая собака динго. Детиздат ЦК ВЛКСМ, 1940 год.

Рувим Фраерман. Дикая собака динго (1938)

Жанр романтической повести для девочек-подростков, процветавший на рубеже веков, в суровой действительности первых советских десятилетий выглядел неуместно. Подростковые влюблённости, как правило, назывались в советских повестях дружбой, сюжеты их строились по лекалам взрослой литературы, где отстающий индивид проходил «перековку» коллективом. В 1938 году Рувим Фраерман, к тому времени — автор рассказов о Гражданской войне и романа о коллективизации (ныне совершенно забытых), решил отозваться на «тайные желания девочек» и наконец написал для них книгу о любви. Тема его книги — взросление и эмоциональные пертурбации девочки-подростка. Пятнадцатилетняя Таня счастливо живёт в дальневосточном посёлке: учится, ловит рыбу, дружит с нанайским мальчиком Филей. Её покой нарушен, когда в посёлок возвращается её отец, давно живущий с новой семьёй — женой и приёмным сыном Колей. Таня разрывается между злостью на отца и любовью к нему, испытывает к сводному брату чувства, которым сама ещё не знает названия. Она отдаляется от коллектива одноклассников, попадает в ситуацию смертельной опасности и наконец преодолевает внутреннюю бурю, примиряется с миром взрослых во всей его сложности, прощает отца и по-новому понимает чувства матери: «Никто не виноват: ни я, ни ты, ни мама. Никто! Ведь много, очень много есть на свете людей, достойных любви».

Повесть Фраермана была встречена в штыки: критики сочли, что и автор, и его героиня слишком сосредоточены на частных «возвышенных переживаниях», не замечая кипения «большой интересной жизни». В упрёк ставилось также чрезмерное увлечение «первобытной природой» Дальнего Востока (которая в повести совершенно в традициях романтизма отражает внутренние бури героини). Но именно психологическая точность и внеидеологичность повести, оскорбившая советских критиков, обеспечила ей любовь подростков. — В. Б.

Генрих Сапгир. Полосатые стихи. Издательство «Детская литература», 1991 год.

Генрих Сапгир. Стихотворения (1960–1999)

Генрих Сапгир — поэт Лианозовской группы; его взрослое творчество только в перестройку было опубликовано в СССР, где Сапгир был к тому времени прославленным детским поэтом и сценаристом множества мультфильмов (самый известный из них — «Паровозик из Ромашково»). Идею писать для детей Сапгиру, по его воспоминаниям, подал Борис Слуцкий: «Вы формалист, у вас должны хорошо получаться детские стихи». Детская поэзия XX века предполагает постоянную игру, неожиданные ассоциации, алогичность, остранение реальности. Она сопротивляется штампам и осмысляет собственную форму, процесс своего создания и способ чтения — неудивительно, что лучшие её образцы оставили нам авангардисты. Над стихотворной формой Сапгир действительно часто рефлексирует и в детских текстах — таких, как медитативные «Стихи о стихах» с неожиданно комичным выводом.

Юз Алешковский. Кыш, Двапортфеля и целая неделя. Издательство «Детская литература», 1970 год.

Юз Алешковский. Кыш, Двапортфеля и целая неделя (1970)

Экскурсия в мир весёлого школьного детства, открытый на заре оттепели Драгунским и Носовым. Мальчик Алёша Сероглазов по прозвищу Двапортфеля отправляется с отцом на птичий рынок, покупает щенка, приучает его к дисциплине, вытирает за ним лужи на полу, попадает вместе ним в неловкие и смешные ситуации, а в продолжении, «Кыш и я в Крыму», ещё и едет с ним на море. Повести о Кыше лишены воспитательного пафоса, они состоят из упругих, как резиновый мячик, зарисовок, диалогов и комических скетчей, смысл которых можно свести к знаменитой гайдаровской формуле: «А жизнь, товарищи, была совсем хорошая!» Советские дети, смеявшиеся над похождениями Кыша и его хозяина, были немало удивлены, узнав впоследствии в их авторе того Юза Алешковского, который стал известен в годы перестройки — старого лагерника, автора песни «Товарищ Сталин, вы большой учёный» и совсем не детской повести «Николай Николаевич», участника альманаха «Метрополь», уехавшего после его издания в США (что разлучило очередное поколение читателей с книгами о Кыше, — впрочем, ненадолго). — Ю. С.

Ян Ларри. Необыкновенные приключения Карика и Вали. Детгиз, 1960 год.

Ян Ларри. Необыкновенные приключения Карика и Вали (1937)

Роман о приключениях в микромире и гимн человеческой изобретательности. Главные герои книги Яна Ларри, брат и сестра Карик и Валя, дружат со своим соседом — профессором Иваном Гермогеновичем Енотовым, который открыл уменьшающую жидкость. Профессор собирался уменьшить кролика, но вышло иначе: жидкость выпили дети — сначала Валя, потом Карик. Реализация одного из главных сказочных принципов — нарушения запрета — у Ларри тонко отсылает к библейскому сюжету о Древе познания добра и зла. Карик и Валя изгнаны из рая простых дворовых развлечений, маминых обедов и бабушкиного ворчания в ад хищных насекомых, где выжить, кажется, невозможно: в джунглях, которые раньше были травой, в пустыне, которая раньше была песчаным берегом пруда, на каждом шагу встречаются страшные комары, прожорливые пауки, злые осы. Но — в отличие от Ветхого Завета — бог пускается детям на помощь: Иван Гермогенович сам выпивает свою жидкость и отправляется в безнадёжное, казалось бы, путешествие, чтобы их спасти. Оказавшись размером с муравья, человек утрачивает позицию царя природы — но получает невероятную возможность изучить привычный мир таким, каким его никто не видел. Ну а воля к жизни и профессорская эрудиция помогают пройти этот квест до счастливого и даже комичного финала. Ларри пользуется приёмами Жюля Верна — обучая, развлекай (или развлекая, обучай): вряд ли кто-то из детей, прочитавших «Карика и Валю», забудет названия и повадки осы эвмены или личинки триунгулины. В советское время по «Приключениям Карика и Вали» был снят фильм, но, с учётом современного развития спецэффектов, новая экранизация прямо-таки назрела. — Л. О.

Басни Крылова. Издание А. Ф. Девриена, 1911 год.

Иван Крылов. Басни (1804–1834)

Хотя Иван Андреевич Крылов писал и трагедии, и публицистику, и даже оперные либретто, в первую очередь он известен именно как баснописец. Жанр басни, очень популярный в русской литературе рубежа XVIII–XIX веков, идеально соответствовал установкам Просвещения: дидактическое назидание плюс интеллектуальная сатира. Многие сюжеты басен Крылов позаимствовал у Жана Лафонтена, часть восходит ещё к древнегреческому легендарному сочинителю басен Эзопу. Но Крылов писал басни и на собственные сюжеты — самые известные из них посвящены Отечественной войне 1812 года: «Раздел», «Обоз», «Ворона и Курица», «Волк на псарне», «Щука и Кот». Они пользовались огромным спросом, солдаты цитировали их наизусть. Басни Крылова стали детским чтением уже в первой половине XIX века; сегодня это обязательная часть образования в начальной школе. Язык крыловских басен сближает их с живой разговорной речью своего времени, — в свою очередь, многие обороты Крылова входят в поговорку и до сих пор остаются в речи современной. Понятными для детей эти басни делает анималистика: Крылов по традиции использует для создания аллегорий и характеров образы животных. Лиса у него остаётся хитрой, Осёл — упрямым, Заяц — трусливым — тем самым Крылов приближает свой жанр к фольклору. Ведь именно со сказок о животных обычно начинается знакомство детей с русскими сказками. — О. В.

Источник: https://polka.academy/materials/727